У каждого в детстве или юности есть свой кумир. Нельзя сказать, что кумиру поклоняются – его ждут. Или от него ждут. На выбор. Я любил читать и слушать музыку. И было два человека, от которых я ждал чего-нибудь нового. Это Илья Лагутенко и Даня Шеповалов. С творчеством Дани я познакомился случайно. Возвращаясь с детско-юношенского фестиваля прессы, куда я был командирован для проведения мастер-класса по интернет-журналистике, я перед тем, как сесть в прямой поезд Чебоксары-Москва, который был таким же прямым, как Томск-Москва, то есть представлял из себя пару прицепных вагонов, которые на каком-то богом забытом перегоне перекидывали на более кошерный состав, задумался – что же делать в дороге. Надо отметить, что трехдневный мастер-класс по литрболу, который мне преподавали те самые дети, которым я должен был парить про интернет-журналистику, закончился окончательной интоксикацией организма и в сторону алкоголя я даже смотреть не мог. Так как в поезде можно либо пить, либо читать, я выбрал второе, а продавец прессы подсунул мне журнал «Хулиган». На дворе стоял 2002 год.
Журнал стал для меня откровением. В Томск его не привозили вообще никогда, а посему уже начинающий задыхаться от внутрисистемного кризиса журнал был для меня чем-то абсолютно, бескомпромиссно новым. В нем были именно такие статьи, написанные именно таким языком, от которого по коже начинали бегать мурашки. Проглотил я его часа за три. И тут же начал читать сначала, ибо соседи, прикончившие в это время уже одну бутылку беленькой судорожно соображали – где бы взять еще одну. В поезде купить крепкий алкоголь, конечно, можно, но занятие это не из дешевых, а посему они поглядывали на меня масляными глазами с надеждой, что я присоединюсь к их скромной трапезе, состоявшей из водки и куриных костей, с которых мясо было обглодано где-то между первой и второй. В Москву я прибыл не только просветленным, но и абсолютно трезвым.
Потом было многое – и заказ журнала через крупнейшего сибирского дистрибьютора, который с удивлением обнаружил, что какой-то московский журнал ужасно востребован в небольшом городке. Была и работа на «Хулиган» в качестве автора для интернет-сайта. Были подборки и подшивки. Были и переживания, когда Холод, тогда еще работавший главным редактором «Хулигана», сообщил, что с Даней они больше не работают. Была игра «Ядерный Титбит». А потом родилась Катя, и как-то это все ушло далеко на задний план.
О Дане я вспомнил уже здесь, в Москве. Точнее, это Даня дал о себе знать. Я написал на Хабре достаточно интересный топик на раскрученную тогда тему «работать или не работать на дядю», и неожиданно в личной почте на этом сайте (ну кто, кто пользуется этой убогой почтой?) я обнаружил письмо с респектом от Шеповалова. Потом было сотрудничество по линии моего издания и его конторы, а в итоге оказалось, что у нас есть общие знакомые. Так мы с Даней стали друзьями. Издали его повесть, задумали множество проектов и так же бодро на них забили. Организовали передачу на интернет-телевидении и даже хотели было снять фильм. Но, видимо, это еще впереди.
Однажды мы сидели в кафе на Китай-Городе. Даня заказал стопку водки, лимончик и с хитрой ухмылкой достал диктофон.
– Ты не против, если я буду записывать наш разговор? – спросил он, подняв начавшую покрываться тонкой пленкой микроскопических капелек водочного пота стопку.
– Зачем?
– Мне нужна фактура. Я все придумал. Мой новый рассказ будет про рыбалку у ядерной электростанции.
После шести стопок мы обсудили все на свете, но только не по теме рассказа. Как мне потом рассказала Настя, у Дани после определенного количества алкоголя включался режим «Данчик», что я ощутил уже потом, когда мы шли вниз к Солянке, благоразумно предпочтя тротуар гомосексуально известному «мужскому скверику». Пожалуй, лучше всего состояние «Данчик» было описано самим автором в одной из глав «Табы Циклона». Если честно, мне больше нравится сам Даня, нежели это безудержно веселое существо. И, тем не менее, вспоминаю этот вечер с улыбкой, потому что это большая редкость – найти человека, с которым можно включать собственного «Данчика». Таких немного, и я ценю, что для Дани я был таким человеком.
Перечитав все, что я написал, думаю, стоит уточнить, что нет никакого намека на «прошедшее время». С Даней мы по-прежнему друзья и, я надеюсь, ими и останемся. Настя мне рассказала, что ей позвонил Даня и с ужасом в голосе проорал: «Настя! Я видел вывеску «Дискотека для тех, кому за 25!» Настя, жизнь кончена!» На этих выходных Дане исполняется 30 лет. Я не был ни на одном Данином дне рожденье, во-первых, потому что не так уж их и много было с момента нашего личного знакомства, а во-вторых потому, что ровно на следующий день родилась моя дочка, к которой я неизменно летаю в Томск. Пожалуй, это первый раз, когда я по настоящему расстроен, так как юбилей Дани, день, когда он шагнет в четвертый десяток – это важно и для меня. Ведь мне тоже хочется посмотреть, как себя чувствует человек, у которого половина жизнь официально прожита – мне предстоит пережить это лишь в январе.
С Днем Рождения, Даня. Спасибо, что ты есть!