Возраст

      42 Comments on Возраст

В моем детстве все было иначе. Я и мои ровесники всегда тянулись к взрослым, да и те, впрочем, не отказывали нам, спиногрызам, во внимании. Это неудивительно, ведь тогда было не так много развлечений не только для малых, но и умудренных сединами обывателей. Кино, три программы в телевизоре, газеты и, если повезет, хорошие книги. Наверное, поэтому я большую часть детства провел на улице, исследуя с другими жителями нашего двора все близлежащие территории.

Сейчас я сижу в одном из кафе в Митино. Называется оно “Джезвэ”, и практически всегда пустует днем. Я люблю посидеть не то что в тишине, но в состоянии публичного одиночества. Даже не так – я люблю, когда вокруг не орут, а в отдалении ходят люди. Они идут, каждый по своим делам, а я как будто вне этого мира, как будто остановился. И в этом состоянии можно пребывать достаточно долго. Наблюдать.

До этого я обедал в McDonalds. Там, как обычно, шумно и тесно. Место нашлось лишь на улице, в окружении столиков со школьниками. Именно поэтому я не люблю кушать в “маке”. Мне очень нравятся их гамбургеры, и видит Бог, я готов платить за них в два раза больше, лишь бы иметь возможность съесть их в более тихом месте. За последние годы многое изменилось, и любители бесплатного WiFi переместились в кофейни. Теперь там – школьники. Много школьников. Те школьники, которые в моем детстве быстрее бежали домой, чтобы переодеться и убежать на футбол, теперь сидят и громко ржут. Обсуждают, как они сегодня будут пить пиво. Обернулся – лет 12-13. Пиво. Меня аж передернуло.

А сейчас я сижу и пью кофе. Справа от меня сидит пара школьников. Мальчик надел свою лучшую футболку, на руке – электронные часы. Он нервно отстукивает ногой под столом – совсем как я. Иногда у него заканчиваются темы, и он оглядывается назад. Но там только плазма, на которой транслируются бесконечные музыкальные видеоклипы. Он еще не понимает, что существуют более гуманные по отношению к его спутнице методы найти новую тему для разговора. Но пока – вот так. Его девочка надела лучшую кофточку и бюстгальтер, причесалась, выглядит не как кукла из модных передач, а просто красиво. Она не нервничает, но мальчик ей нравится, это очень хорошо заметно. Она не нервничает, ее руки на столе. Они болтают. И пьют кофе.

А в McDonalds тоже сидели мальчики и девочки. Парни в невнятных шмотках и девочки с засаленными волосами. Крутили бутылочку из-под Bon Aqua. Бутылочка постоянно указывала на одну и ту же девочку. Парни отвешивали комплимент за комплиментом: “Ты такая толстая, что перевешиваешь стол на свою сторону”. Посмотрел, нет, не толстая. Нормальная комплекция. Но больше всего меня удивило то, что она смеялась и ни капли не обиделась.

Мальчик и девочка, пившие кофе, уходят. Мальчик расплатился заготовленной купюрой. Девочка тоже достала деньги, видимо, мама ей объяснила, что девушка должна уметь за себя заплатить. Это большая редкость, когда современные родители объясняют простые, прописные вещи – не бухай, плати за себя, не мешай отдыхать остальным. Они ушли, а впечатление от них – самое приятное.

А вчера я сидел в “Кофе-Хаусе” на Новом Арбате. Там есть чудесный уголок около сортира и служебного входа, где расположена масса розеток и, как следствие, тусуются поклонники попить кофе и посидеть в интернете. Обычно это выглядит так. Сизый туман, уткнувшиеся в свои нет-буки люди, изредка пробегающий официант, напряженная тишина, если не считать слабой музыки местного микса и стука клавиш. Я люблю там сидеть – умиротворяет. Так вот, вчера я видел настоящего хомячка. В кофейню зашел парень лет тридцати. Не хипстер, но аккуратный. Очки не в роговой оправе, но близкие к этому стереотипу. Борода есть, но небольшая. Волосы взъерошенные, но не длинные. Он сел рядом, за другой стол. Открыл нет-бук и углубился в чтение, изредка метая пальцы по клавиатуре. Мне даже стало интересно – что он делает. Заглянул, почти по-хамски, в монитор. А там – ЖЖ. Он строчил комментарии, ждал новых, и снова строчил. Я всегда думал, что таких людей не существует. Я ошибался.

Мне сложно экстраполировать собственные впечатления и мысли на себя самого. Все детство я стремился к общению с более старшими, взрослыми людьми. Я жаждал знаний. А сейчас оказывается, что абсолютное большинство моих друзей, собеседников, которых я искренне уважаю, младше меня. Это немного удручает, ведь если судить по первому взгляду, то я туповат, раз считаю людей младше меня более продвинутыми. Но, кажется, проблема гораздо глубже. В современном мире, в который страну окунули в начале 90-х, помимо того, что появилось больше проблем и дел, детям уделяют все меньше внимания. Конечно, ведь есть интернет, социальные сети. Есть McDonalds, где можно сидеть почти бесконечно, купив одну бутылку воды. А у родителей есть деньги, чтобы откупиться от общения с собственным ребенком. Да и дети предпочитают общаться со сверстниками, от взрослых, как известно, проку нет. Этот разрыв, начинающийся на уровне семьи в детстве и продолжающийся на протяжении всего дальнейшего времени приводит к тому, что дети взрослеют раньше. Но не умнеют. Не все, но большинство.

Я рад ошибаться, и уверен, что у любого моего собеседника наберется целая колода козырей против моих измышлений. Но это – лишь подтверждение. Дети разучились слушать, они хотят общаться. Уверенность в том, что твое личное мнение хоть кому-то интересно, завершается полным отрывом от жизни. Окружение, которое не развивает тебя, способно разрушить любой потенциал. Недавно один редактор журнала сказал мне, что другой, весьма успешный и признанный профессионал, написал ему колонку в стихах. Возможно, этот человек и был профессионалом, но поэтом он оказался отвратительным. Но в том и проблема, что варясь в одной единственной тусовке, где тебя по тем или иным причинам, боготворят, или даже просто, относятся с уважением, на просьбу “а почитай, правда клево”, почти всегда ответят: “ну да, неплохо”, что будет скорее всего враньем, в лучшем случае – поверхностным взглядом. В моем детстве мы шли к взрослым и они нам не врали. А сегодня мы политкорректны, мы никого не обижаем. Не дай бог назвать говно – говном, тебе сразу пояснят, что и у самого рыльце в пушку, да и сам ты – не ахти.

Мне очень повезло с тем, что мои родители никогда не соблюдали толерантность. Если я писал плохую статью, матушка сразу звонила и подробно объясняла, что так писать нельзя, что я написал глупость, что мне должно быть стыдно. И мне было стыдно, я извлекал урок. Сегодня она мне уже не звонит – далеко, дорого, да и статей моих она не видит. Но я всегда стремлюсь получить обратную связь от знакомых, стараясь сделать так, чтобы оценка была объективной. Больше всех в этом преуспел Сережа – он иногда бывает груб, категоричен, поверхностен, но это даже хорошо – если бы у кого-то другого был подобный критик, я бы завидовал этому человеку. Белой завистью, конечно.

Мне 30 лет, а я так и не научился определять возраст собеседника. Возможно, это уже и не нужно. Я видел слишком много тех, кто старше меня, а ведет себя как те 12-летние подростки из McDonalds, да и умом недалеко от них ушел. Поэтому я рад любым собеседникам и готов учиться даже у тех, кто младше меня в два раза. У них, кстати, есть чему поучиться.