Иногда случается так, что одна мысль получает подтверждение сразу с нескольких сторон. Сегодня это отношение к собственному культурному наследию. Наследию вообще. Все началось с того, что мне попался текст писателя Акунина, в котором он, со свойственным современным творцам рвением, посыпает голову пеплом. Суть в том, что к нему в детстве подвели японцев, а те начали его троллить: “кто изобрел радио? кто изобрел самолет?” Естественно, юный Акунин выдал русские фамилии, но японцы его обсмеяли. Что сделал бы нормальный человек? Как минимум, двинул бы в узкоглазое рыло. Но не таков великий мыслитель:
“В тот же день отправился в библиотеку, стал листать «Британнику» и выяснил, что радио изобрел Маркони, паровоз – Стефенсон, пароход – Фултон, а самолет – братья Райт. Имен русских первооткрывателей в почтенной энциклопедии я вообще не обнаружил, за исключением, кажется, маленькой статьи про Попова.”
В нашем мире (особенно сегодня) очень часто возникают подобные ситуации. Доказать, кто был первым, практически невозможно. Идеи витают в воздухе, их подхватывают одновременно на всех континентах. Однако, признание первенства нахождения этих идей, это вопрос правильного маркетинга. Уверен, что для большинства россиян “Британника” занимает то же место, что БЭС – у англичан. Страшно подумать про китайцев – миллиард населения рано или поздно так же потребует подтверждения, что Китай – родина слонов. Так или иначе, процесс утверждения авторства того или иного изобретения прошлого – это процесс постепенного внедрения соответствующих мыслей, установок в тех странах, которые внезапно являются родиной изобретения.
И это ведь касается не только пресловутого радио или паровоза. Штудируя книжку “Речи, которые изменили мир”, я внезапно обнаружил, что автор (Саймон Себаг-Монтефиоре, британский историк и писатель. Он получил образование в Ладгроу, потом – в Харроу Скул и читал курс истории в Колледже Гонвилля и Гая при Кембриджском Университете) выбрал из всех речей Сталина ту, подлинность которой до сих пор не установлена. Британец по понятным причинам не поставил в сборник речь “Братья и сестры”, ставшей одним из главных мотиваторов для советского народа для борьбы против фашистской германии. Он выбрал речь, которую опубликовали французы, потом она была переведена на английский, а теперь вот – на русский. Первоисточника этой речи нет, подтверждения нет, смысл ее – “мы советские упыри, подождем, пока Германия уничтожит Англию и Францию”. И вот эта речь – единственный отпечаток Сталина в этом сборнике. Там еще Ленинская есть, но тоже подобранная таким образом, чтобы лишний раз подчеркнуть ущербность России.
Но есть там и речь Джорджа Вашингтона. Внезапная для либерально настроенной общественности. Цитатой из этой речи я заканчиваю свою пятиминутку презрения и предлагаю найти в этой цитате десять отличий от столь ненавистных либералами претензий патриотов к зависимости болотной оппозиции от ГосДепа.
“Свободному народу следует быть постоянно настороже ввиду опасности коварных уловок иностранного влияния (заклинаю вас верить мне, сограждане), поскольку история и опыт свидетельствуют, что иностранное влияние является одним из злейших врагов республиканского правительства. Но для того чтобы эта настороженность приносила пользу, она должна быть непредвзятой, иначе она станет инструментом того самого влияния, которого следует избегать, вместо того чтобы быть защитой от него. Чрезмерное расположение к одному иностранному государству и чрезмерная неприязнь к другому приводят к тому, что те, в отношении которых проявляются эти чувства, видят опасность лишь с одной стороны и не замечают козней влияния — с другой. Истинные патриоты, которые могут сопротивляться интригам фаворита, становятся подозрительными и ненавистными, тогда как жертвы обмана удостаиваются аплодисментов и доверия народа, предавая его интересы.”