Достал из холодильника пакет с остатками персикового сока. Пока пил, вспомнил из детства. Из памяти вылетело, как назывался детский сад, сейчас у него просто номер 45. Но несколько воспоминаний осталось. Не знаю почему.
Одно из них – о соке. Вообще с соками в 80-х было как-то не очень. Помню в магазинах стояли батареи трехлитровых банок с консервированными арбузами. А вот сока не помню.
В детском саду кормили так себе. Частенько выдавали селёдку с картошкой. Я селёдку не ел, и до сих пор не могу даже на неё смотреть. Тем, кто съедал селёдку выдавали фрукт. Чаще всего яблоко. Иногда одну мандаринку. Один раз дали целый апельсин. Надо было либо съесть селёдку, либо идти в отказ до последнего. Ибо когда все дети, проглотившие эту рыбью мерзость убегали с полученным яблоком, оставалось несколько диссидентов. На дворе стоял жуткий коммунистический режим, а потому нам, не съевшим селёдку, молча отдавали это несчастное яблоко, и отправляли к остальным. Безмолвно порицая и беря на карандаш как неблагонадежных.
Но иногда, откровенно нечасто, в детский сад привозили сок. Об этом мы узнавали во время прогулки. Пока бегали, прыгали, играли в “свадьбу” (меня, к слову, женили неоднократно), на площадку прокрадывалась воспитательница с подносом, на котором стояли махонькие пластмассовые стаканчики. Такие же можно увидеть в фильмах про психушку, в них выдают таблетки. Но нам, спиногрызам, они казались вполне себе. И вот в этих махоньких стаканчиках чаще всего был персиковый сок. Мягкий, бархатный. Это было настоящее событие. Обпившись этим соком мы играли в “свадьбу” ещё яростнее.
А потом, уже в редних классах школы, я съездил в Каракумы. И там этих соков было столько, что выпить все было невозможно. Там вообще много чего ещё было. Книги, например. Мы с отцом целый чемодан их привезли.
Но вот эти микроскопические дозы персикового сока в детском саду номер 45 запомнились сильнее. Не знаю почему.