Иногда я очень устаю. Тяжким физическим трудом я не занимался со школы, когда устроился на один месяц в стройотряд. Помню, получил в нем рублей 150. Этого хватило, чтобы купить портативную игру «Тетрис». Если честно, я тогда мыкался с этими 150-ю рублями и не знал, куда их потратить. А может, это было 150 тысяч рублей – кажется да, деноминация же была потом. Сути дела это не меняет. Купить было не то, чтобы нечего, но хотелось какого-то закрепления, что-то такое купить, чтобы осталось потом. Не проесть, не прогулять. И купил «Тетрис». Он до сих пор дома лежит и даже наверняка работает. Мне почему-то всегда везло с электроникой. У нее могли не работать какие-то функции, но в целом все работало и не ломалось. Но лучше, чем сложность выбора, на что потратить заработанные путем вычерпывания грязи и отходов из рабочих колодцев деньги, запомнилась усталость.
Усталость физическая – она опустошающая. Я приходил домой после пятичасового дня и буквально валился с ног. Возможно, кому-то из моих одноклассников эта работа давалась легче, но я-то был практически домашний мальчик, с пузом, пусть и небольшим, и отсутствующими мускулами. Помнится, именно этим летом наши пути с Антоном разошлись. Он поехал в спортивный лагерь, а я – в политический. Пролетариату с гуманитарием было явно не по пути. Но до сих пор помню, как Антон уговаривал поехать с ним. После лагерей наших мы встретились один только раз. Но уже тогда было ясно – мы изменились.
А после стройотряда я приходил домой, включал Dendy и играл пару часов подряд. Мозг отдыхал, тело тоже. Где-то на вторую неделю матушка прекратила этот порочный круг и стала выгонять на улицу. Тогда я и начал впервые гулять один, сидеть и думать о чем-то. Ходить на берег. Там было много мест, где можно спокойно посидеть и посмотреть на гладь воды. С ребятами со двора мы тусовались все меньше. А к концу лета и вовсе поставили точку. Я об этом уже писал. Слишком разные мы были. В детстве особо не задумываешься ни о чем. Вот, помню, когда жили еще в длинном доме на тысячу квартир, рядом была стройка, где мы играли. Однажды, отрезали мне палец. Он болтался на одном лишь сухожилии. Пришили. Теперь уж даже и не вспомню – на правой или левой руке он был. Хорошо пришили.
Городок у нас был небольшой. Почему был – до сих пор стоит. Интеллектуальной работы в нем нет, и не было. Ну, если не считать совсем уж инфраструктурные учреждения типа местной газеты да библиотеки. Почти все население работало либо на ядерном производстве, либо на ядерной электростанции, либо на ТЭЦ. Небольшой процент работал на томских заводах, пока их не развалили. Соответственно, путь любого парня был почти предопределен его семьей. Особо выбора не было. Такие «нестандартные» как я быстро отдалялись от сверстников. Нашли мы друг друга лишь тогда, когда появились компьютеры и модемы.
Однажды, бригадир сказал – кто хочет отгул, выйдите вперед. Нас таких оказалось трое. Остальные, видимо, что-то подозревали. Бригадир отвел нас к колодцу и сообщил суть задания. Там, на дне, некая субстанция. Точно не фекалии. Но грязь, причем грязь какая-то мерзкая. Нам необходимо спуститься вниз с ведрами. К нам спустят ковш экскаватора. Наша задача – ведрами зачерпывать субстанцию, в которой мы стояли чуть ли не по мошонку, и выливать в ковш, а экскаватор, соответственно, эту жижу будет выливать в область будущего газона под окнами строящегося дома. Работали весь день. Дважды вылезали и стирались в подвале недостроенного дома. К концу дня болело все, но впервые за работу на стройке я почувствовал осознанную усталость. Я знал, что я делал, я видел результат. Не было пустоты.
Говорят, что самая страшная усталость – она от ничегонеделания. Когда сидишь, допустим, перед монитором, переключаешь закладки в браузере, читаешь, не запоминая текста, вроде бы и делаешь что-то, но результата нет, нет понимания, смысла в этих действиях. Конечно, в таком случае к вечеру устаешь. Устаешь не столько от какой-то работы или умственных усилий. Устаешь придумывать самому себе оправдания, рассуждать о том, что ты действительно что-то сделал. Чтобы быть спокойным и уверенным в смысле собственного существования – нужно видеть результат. Пусть в виде опубликованных статей или заметок, пусть в виде публикаций в собственном блоге. Я говорю, конечно, про тружеников клавиатуры и монитора.
Сегодня часто имеет место подмена понятий. Когда мы с Верой обсуждаем что-нибудь по ходу работы, то я всегда стараюсь как-то помочь, направить. Один из таких советов – нужны списки и отчеты. Списки дел, которые надо сделать сегодня, и ежедневные отчеты – что сделано. Когда есть хотя бы минимальное планирование, не в голове, но на бумаге или в файле – становится легче.
Во всяком случае бессмысленная усталость улетучивается.