С момента, когда аэропорт Домодедово лишился электричества, прошло уже несколько дней. Погодная аномалия интересовала москвичей гораздо больше, чем неожиданное отключение электричества. Через сутки после коллапса начала бурлить блогосфера: «туалеты не работают!», «темно!», «куда смотрит Шойгу?», «при Лужкове такого не было!». В понедельник паника охватила уже практически всех. Мне позвонил отец и поинтересовался, есть ли у нас электричество. Слава ДЕЗ, у нас не только электричество есть. У нас и батареи греют. А этого не было даже при Лужкове.
В ситуации с транспортным аэроколлапсом я разделяю три стороны конфликта. Первая сторона – управляющие компании аэропортов. Понятно, что в России должны сгореть сотни гектаров леса для того, чтобы каждый гражданин задумался о наличии собственного огнетушителя и о соблюдении правил пожарной безопасности. Так же и с аэропортами – большая часть претензий в их сторону абсолютно обоснована и не выдерживает никакой аргументации. Можно сколько угодно ругать операторов сотовой связи, но благодаря феерической жадности они обеспечивают резервное питание для своих систем. Когда в Томске я работал в здании на улице Мокрушина, я прекрасно помню, как на 8 этаже располагалось техническое сердце томского «Билайна» – оборудование и генераторы, которые готовы были продержаться на автономном питании до 24 часов. Целый этаж занимали, но, видимо, операторская жадность не такая уж бессмысленная и беспощадная.
Сегодня все уже знают, что Домодедово необходимо 23 мегаватта для стабильной работы. МЧС еще в первый день прислало им несколько КАМАЗов с мегаваттными генераторами. То есть для энергонезависимости требуется площадь в максимум 23 КАМАЗа, но зачем – лучше сделают дополнительную парковку. Ведь парковка приносит деньги, а генераторы – только тратят. К тому же парковку можно отдать в управление контрагенту и драть в три шкуры прикрываясь тем, что управляющая компания не несет ответственность за ценовую политику, практикуемую ее партнерами. Проблема именно в жадности, которую прикрыли новеньким фасадом терминала. Операторы, впрочем, делают так же. Но у них хотя бы электричество есть. А сотрудникам таможни пришлось освещать рабочие места мобильными телефонами.
Вторая сторона – авиакомпании. Класть все яйца в одну корзину – это типично русская традиция. В одной аудиокниге я услышал интересную историю. Одна нефтяная компания в США очень часто арендует вертолеты для полетов. У нее есть один главный поставщик подобных услуг, но на него приходятся далеко не все перевозки, около трети заказов эта крупная нефтяная компания отдает небольшим транспортным компаниям. Когда управленцев этой компании спросили – зачем, почему вы отдаете заказы разным компаниям, тогда как всегда удобно работать с одним поставщиком. Ответ был прост – если не поддерживать конкуренцию, цены на обслуживания будут расти большими темпами. Уничтожив мелких альтернативных поставщиков услуг, можно монополизировать рынок, а это чревато тем, что произошло на этой неделе в Москве.
Все рейсы из Домодедово были направлены в Шереметьево. Там, конечно, обрадовались – деньги за обслуживание авиакомпании платят весьма серьезные. Радость исчезла в тот момент, когда Шереметьево стало аналогом Домодедово, пусть и с электричеством. Те же толпы, та же неразбериха, те же конские цены на все и вся. Между тем, существует еще Внуково (причем там есть и дополнительный – правительственный – терминал), существует даже Быково (который может принимать борты вплоть до ТУ-154). Есть Остафьево, пусть и в полузаброшенном виде, есть Чкаловский (так же, как и Быково способен принимать борты до ТУ-154). Нагрузка на Шереметьево привела к созданию еще одной точки коллапса, которая усугубляется еще и попросту отсутствующей соответствующего уровня транспортной системой. И в этом виноваты именно авиакомпании, которые, при наличии выбора, при возможности запросить помощь у Москвы (а, к слову, Собянин сегодня дал соответствующее распоряжение «на упреждение»), все равно создавали все большие и большие проблемы для своих пассажиров.
Третья сторона – сами пассажиры. Насколько надо быть идиотом, чтобы не понимать очевидного. Каждые 5 минут в стандартном режиме работы Домодедово взлетает и садится как минимум 1 самолет. 24 часа обесточивания генерируют задержку гигантского количества рейсов. Вместо того, чтобы сдать билеты (ну ведь и так понятно, что бесперспективняк), пассажиры табунами стекались в темную, вонючую, обесточенную коробку за десятки километров от цивилизации. Зачем? Когда их спрашивают, то ответ всегда один – а вдруг? А вдруг именно мой рейс возьмут да и выпустят. Как бы мне не хотелось сдержаться от грубости, но иначе, чем овцами этих людей назвать нельзя.
Уже запертые в «чистой» зоне люди вызывают искреннее сочувствие. Несколько лет назад возвращаясь с одного форума, проходившего в Санкт-Петербурге, мне довелось просидеть в Пулково 14 часов, причем с позднего вечера до обеда следующего дня. В той самой «чистой» зоне, где ночью даже за деньги ничего купить нельзя, где туалет превратился в океан никотина, мочи и других продуктов жизнедеятельности. «Пулковские авиалинии» тогда косячнули, конечно, но действовали абсолютно так же, как сегодня действуют все – информационная блокада и подпитка пассажиров чем Бог послал. Нам тогда Бог послал неограниченную воду, один комплексный обед из самолета и купоны на кашу. В Домодедово тоже раздают и еду, и воду, а Рома умудрился даже приобрести алкоголь (его запретили к продаже накануне). Только вот, как правильно отметил мой друг, люди в подобных условиях все поголовно превращаются в тупой скот, которым управлять кроме как дубинкой по башке, невозможно.
Выводы сделать из подобной ситуации очень просто. Главное – не скатиться в паникерство, не требовать чьих-то отставок, массовых расстрелов и бойкотов. Необходимо понять раз и навсегда. Мир жесток, в мире происходит много чего неожиданного. Вова, например, в любую поездку собирается как на необитаемый остров. Я же предлагаю просто подходить к ситуации с той точки зрения, что обделались по полной все стороны – и аэропорты, и авиакомпании, и пассажиры. Бараны, ослы и овцы. А с животных – какой спрос?